Демонстрируется принцип, гласящий, что то, что ничего не стоит, не стоит ничего. Появляется груда мелких светло-желтых квадратов. Над ними возникает число "2.12", означающее их низкую (суммарную) цену. Под ними образуется воронкообразная дыра (с закругленными, грязно-коричневыми кромками), в которой они исчезают. Изображение было плоским, как на экране.
Несколько темных непрозрачных стаканов (раза в полтора больше обычных, чайных), в каждом с десяток темных стержней. Стаканы переносятся с места на место, перемещаясь друг относительно друга, то исчезая за правой границей поля зрения, то появляясь оттуда снова. Кто-то (или что-то?) стремится расщепить стержни - каждое исчезновение стаканов означает, что осуществляется такая попытка. Стержни каждый раз возвращаются неповрежденными. Не запомнилось, остались ли они целыми в последнее появление - кажется, некоторые частично расщепились. Слово "расщепление" не мое, оно из сна, а стержни были как бы душами или иным подразумеванием людей.
Идея сна: "РАЯ НА ЗЕМЛЕ НЕТ, РАЙ - ЭТО ЕДИНСТВО ЛЮДЕЙ". Доказательством служат манипуляции с какими-то предметами. В том числе - вырезание ножницами ровных аккуратных прямоугольников (по типу перфорации) в белом листе бумаги.
Мотор, точнее, не сам мотор, а вал, который этот мотор вращал, "плохо себя вёл, своевольничал". Его за это наказали - кожух вала залили (изнутри) цементным раствором. Когда цемент схватился, мотор включили, убедились, что он не может сдвинуть вал, увеличили до предела обороты мотора, и он перегорел.
Мысленно сообщается об ошибочных действиях того, кто проложил прямую широкую дорогу к сокровенному источнику (тем самым направив туда толпы, которым до источника нет дела). Среди красивой дикой, заповедной чащобы бьет из земли (в правой части поля зрения) маленький хрустальный ручеек. Слева, как бы прямо к нему, ведет асфальтовая дорога. По ней бессмысленно бредет (вправо) неразличимая масса одинаковых, в темной одежде людей.
Белый лист с текстом на древнем, по виду, языке. И сразу же — отчетливая мысль, что раз существует этот текст, значит, можно с его помощью постичь Истинные Знания. Нужно только как-то справиться с языком [см. сон №0253].
Мысленное рассуждение о том, что ПЕРВООСНОВОЙ ВСЕГО являются маленькие одинаковые квадраты. Груда визуализируется, становится ясно, что рассуждение неверно, такого быть не может. В теории все выглядит бесспорным, но если смотреть на груду квадратов, ощущение правдоподобности теории исчезает. Возникает мысленная фраза (повторявшаяся до тех пор, пока я не осознала и не записала ее): «Как-то у меня тут наложилось».
Мысленная фраза: «ЧТОБЫ УМЕТЬ ... С БОГОМ, НУЖНО УМЕТЬ ДОГОВАРИВАТЬСЯ С БОГОМ» (за то мгновенье, которое понадобилось, чтобы открыть авторучку, из памяти выпало одно слово).
Мысленная фраза, такая длинная, что часть слов выпала из памяти за те мгновенья, что я бралась за блокнот: «Диалектика не в том, чтобы найти оправдание ... диалектика в том, чтобы найти соответствие между ... и...».
Мысленное сообщение о Реальности. Удалось запомнить одну из фраз. По мере того как я ее мысленно повторяла, она начала растворять слова, одно за другим, но кое-что уцелело: «Рассмотрение ... мы не можем ... так как всё поставлено на эту цель — изменить её» (Реальность).
Сон, содержащий мысль и символ. Мысль состоит том, что некий человек живет не своей жизнью. Демонстрируется плотный, медленно вращающийся, серых оттенков шар. Он покрыт рыхлым, тоже серым слоем мятых разнородных, непонятных составляющих (в том числе там было, например, что-то типа сухих, неломких листьев). В этом слое, будто бы, и проходит ненастоящая жизнь человека. Шар представлялся мне большим, толщина верхнего слоя - на порядок меньше радиуса шара. Невидимый, подразумеваемый в верхнем слое человек был будто бы крошечной точкой.
Мысленный совет: «РАЗВИВАТЬ МЫСЛИ МНОГОЛЮДНО». Имеется в виду, что если мысли удерживать в себе, если о мыслях никто не знает, то они не имеют цены, их как бы и нет.
Смутно видится группа людей. Течет мысленная информация, что община, путем всеобщего голосования, выбрала на очередной срок (кажется, секретарем) того, кто всего год-полтора назад оставил эту должность, и в соответствии с принятыми здесь принципами, не имеет пока права претендовать на нее вновь.
Продолговатый цветочный ящик с похожими на тростник, немного вялыми растениями. На его фоне развивается мысль о зависимости оценок от отправной точки суждения. Так, например, глядя на эти растения, можно заключить, что они чахлые, вялые, но все же живые. Однако если принять во внимание, что растения взращены в жарком климате, в пустыне, то они видятся, в первую очередь, жизнестойкими, достойными уважения, хотя и неизбежно вялыми. Были и другие пары подобных рассуждений, в одном из которых фигурировали потоки воды для орошения этих растений.
Складываем в молитвенном доме разбросанную по скамьям одежду. В том, что в канун праздника прихожане оставляют ее здесь, был какой-то смысл. Часто в шортах, футболках и прочем нахожу и тщательно извлекаю колючки, шипы и даже зубочистки, воткнутые, будто бы, намеренно, с целью навлечь беду на владельцев одежды. Переходим (или оказываемся) в молитвенном доме другой конфессии, где повторяется то же самое, вплоть до колючек. И еще в одном, и еще. Вывод: если люди разных вероисповеданий используют одинаковые культовые отправления, БОГ ДЛЯ ВСЕХ ЕДИН.
Молодой, обнаженный по пояс мужчина лежит на берегу моря, девушки окропляют водой его грудь. Мысленно сообщается, что нет, с ним ничего не случилось, его не приводят в сознание, а просто совершают ритуальное (символическое) действие.
Мысленные фразы (мужским голосом): «Ну, возьмем у меня веревку. Наверняка...» (фраза обрывается).
Окончание мысленной тирады (угрюмым мужским голосом): «...лучше быть чемпионатами. Вэтом плане (уж) лучше быть чемпионатами».
Несколько молодых женщин (и я среди них) любознательно обсуждают вопрос о соблазнительных ямочках на женских телах (демонстрируя свои собственные).
Петя гостил у меня, и рано утром должен уехать.
Остановилась временно в общежитии, на одном из верхних этажей. Поутру спускаюсь на лифте в столовую, вижу местный народ сгрудившимся перед ее стеклянной, закрытой дверью. Спрашиваю, в чем дело. Одна из девушек отвечает, что ночью что-то случилось (и/или кому-то приснился плохой сон), и теперь все боятся входить. Говорю, что в таких случаях используют простое, безотказное средство - нужно зажечь свечу и обойти с ней столовую, особенно углы. Девушка не обращает на мои слова внимания. Поглощенная, как и все, тревогой, говорит, что заболеет тяжелой болезнью, потому что ей приснилось, что ей «прислали сумку, а им не прислали». Добавляет, что с учительницами, которые этой ночью ездили в другой городок, тоже что-то случится. Все были в страшной тревоге, только я не могла понять причину всеобщего беспокойства (возможно, потому что была случайным, посторонним человеком). Когда я вышла из лифта, ко мне радостно бросилась сидевшая справа собака, она встала на задние лапы и принялась лизать мне лицо.
Пробираюсь по участку города, который активно бомбят. Иду сквозь сплошные (беззвучные) взрывы, от которых вздымается земля.
Жулики хотят выкрасть меня, чтобы, под видом женихов, завладеть моим жилищем. Подкрадываются ночью, хватают, куда-то тащат. Успешно отбиваюсь. И это при том, что их несколько, и они застали меня врасплох, спящую, и связали (или спеленали) меня. Бьюсь как лев, а о их намерениях узнаю позже, в полиции.
Ступени мысленного построения фразы: «Находясь в связи... Находясь в связи с духовными лицами... с Высшими духовными лицами».
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (мужскими голосами). Рассудительно: «...так после двадцатого марта». - Жизнерадостно: «После двадцатого мая».
Вижу (отчетливей, чем наяву) петин затылок - он коротко острижен, на левой половине вздута шишка. Думаю, что раз травма уже позади, бессмысленно переживать об этом сейчас, это уж точно ничему не поможет.
В финале сна ко мне подходит и что-то говорит (просит) кошка. Пересказываю это одной из женщин.
Два одинаковых квадрата — ярко-красный и ярко-белый - составленные из двух-трех элементов (или просто расчерченные на составные части). Из них образуют вертикальный прямоугольник.
Мысленная, незавершенная фраза: «Но свое тело после земли я очень тщательно вытираю...».
Мысленная фраза (решительным женским голосом): «Я с Людой хочу поговорить».
Мысленная, неполностью запомнившаяся, несколько раз повторившаяся фраза: «Отчаянье и жестокость, с одной стороны...» (с одной точки зрения).
Мысленная, незавершенная фраза: «Во-первых, тут их немного...».
Мысленные фразы: «Марик. Марик тоже занимал квартиры?»
Еду (влево) в поезде — невообразимо старом, разболтанном, с белесыми щелястыми дощатыми стенками (вагоны скорей похожи на полуразвалившиеся бараки). Редкие пассажиры — под стать поезду, шпана затевает в укромных углах стычки, остальные неподвижно сидят на своих местах. Выхожу зачем-то в левый тамбур, там только что закончилась очередная схватка, последние драчуны (темные, полубесплотные фигуры) разбегаются в разные стороны. В стене неправдоподобно просторного туалета образуется широкий сквозной прямоугольный проем. Сквозь него видно появившегося слева молодого человека, блондина, обнаженного по пояс. Это будто бы жертва нападения, он с трудом держится на ногах, но на его теле не видно ни единого следа побоев. Парень замечает (сквозь проем) меня, и спокойным вежливым тоном говорит: «Я вас прошу дать мне ... и вату» (одно слово не запомнилось). Даю комочек ваты, он прикладывает его к носу. Поворачиваясь, чтобы вернуться в вагон, с удивлением замечаю, что вата слегка окрасилась сукровицей (это удивление было единственной моей реакцией на протяжении сна, в котором все, кроме пассажиров, виделось самым отчетливым образом). [см. сон №9001]
Расплачиваюсь за покупку. Продавец просит заведомо большую сумму, чтобы ему удобней было дать сдачу. Выполняю просьбу, проверяю сдачу. Бумажные купюры видятся условно, пригоршня монет — отчетливо. Тщательно пересчитываю их, и хотя все вроде бы сходится, чувствую неуверенность, от которой избавляюсь лишь пересчитав монеты еще несколько раз.
Мысленные фразы (спокойным женским голосом): «Даже пальто снять не могла. Ты понимаешь?» Смутно, в темных тонах предстает женщина, которой принадлежит сказанное, адресованное подразумеваемой приятельнице. В подтверждение сказанного женщина отводит в сторону полу своего легкого пальто, в котором перед этим входила в море (снять пальто она не могла под влиянием какого-то чувства — от нетерпения?)
Мысленные фразы (легким женским голосом): «Напутала так. Одномерную собачку» (возможно, было сказано не «напутала», а «напутано»).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (быстрым женским голосом): «Ой, ну ... сказали, что вообще может быть».
Мысленная, с незапомнившимся словом фраза (женским голосом): «Эти ведь ... появились» (на последнем слове голос понижен почти до баса).
Живу с сестрой и отцом (сновидческими). На время его отъезда к нам (взрослым барышням) прибывает одна из его дам. Мне нужно вернуть ей небольшую сумму. За неимением купюры нужного достоинства, передаю (не из рук в руки) более крупную, с приколотой запиской. Дама сдачу не возвращает, мне неудобно заводить разговор на эту тему. Теоретически можно включить эту сумму (по вымышленной статье) в перечень расходов следующего месяца. Но дело в том, что тот, для кого такие перечни мной составляются (отец?) никогда их не проверяет, и я не могу разрушить (пусть и незаметно) его доверие. Так что этот вариант отвергается, по крайней мере - пока есть надежда, что все уладится. Вхожу в свою комнату, вижу на полу, около кровати крупных темных муравьев. С недоумением смотрю на эту ораву. Замечаю среди них верткую упитанную двуххвостку. Выпроваживаю ее за окно, принимаюсь за муравьев. Набираю полные руки, вытряхиваю в окно, возвращаюсь — а они уже не только на полу, но и на постели. Мелькают в складках пододеяльника. Пристально смотрю на них - по крайней мере некоторые явно воспринимают происходящее как забаву, как возможность попроказничать. Отчетливо вижу и чувствую это.
Мысленная фраза (женским, издалека донесшимся голосом): «Я там просить не буду, я там что-нибудь узенькое».
Мысленные фразы (женским голосом, кротко): «Господи! Спаси меня! Спасите меня...» (не договорено слово «помилуйте»).
В просторной квартире живем я, мама*, mr. Krack и приехавшая погостить сестра. У каждого свои апартаменты и своя жизнь. Однажды слышу незнакомый гул. Иду на звук, вижу в светлой кладовке сестры новую стиральную машину (включенную). Удивляюсь, так как стиральная машина у нас есть (одна на всех). Появляется сестра, говорим что-то насчет машины. Замечаю, что сестра вроде бы беременна, к тому же ее дети тоже оказываются с ней. Беспокоюсь, как бы она не осела тут насовсем, спрашиваю насчет ее планов. Она подтверждает, что беременна («двадцать пять недель»), уверяет, что до родов уедет, даже называет адрес: «Красноармейская улица, дом 30» (в другом городе). Испытываю облегчение, просыпаюсь, быстро в темноте конспектирую сон - исписала вкривь и вкось целый лист. Утром, проснувшись по-настоящему, вижу, что блокнот для записи снов чист, там нет ни слова о сне про мою сестру.
Мысленно строю фразу: «Переход of...». Лезу в словарь, проверить правильность выбранного предлога (мне нужно образовать родительный падеж). Речь в моей фразе пойдет о чьем-то переходе к другому образу действий или мыслей.
Мысленная, незавершенная фраза: «Насчет рассказа — пусть его окаянная...» (прилагательное относится к чему-то, а не к кому-то).
Доливаю свежеприготовленный бульон в кастрюлю с супом. Думаю: «И мне удается сохранить суп».
В стакан с чаем малыш забрасывает крошки, соринки, и даже живых мух. Велю ему прекратить, заглядываю сверху в стакан — бр-р-р.
Нежданно нагрянули друзья. Лихорадочно готовлю угощение, гостей много, приходится обслуживать их партиями. Они чувствуют себя непринужденно, угощение им нравится, но это стоит мне такого напряжения сил (наверно, и возможного лишь когда что-нибудь делаешь от всего сердца), что оно болезненным осадком ощущалось в темени даже после того, как я проснулась.
Нахожусь в гостях у Пети, в селении Адамс. Запомнилось, что мне было там хорошо. В этом сне возникли три слова, разнородные, не взаимосвязанные. Первое означало абстрактное понятие, остальные – понятия предметные. Я повторяла их ночью в одном и том же порядке: то-то, то-то и "перекладина". А окончательно проснувшись поутру, помнила лишь последнее.
Мне стало скучно дома, решаю покататься на мотоцикле соседа. Сосед отсутствует, но, на мой взгляд, мотоцикл можно взять без спросу, ведь именно сосед научил меня на нем ездить и даже давал покататься. Жму на педали, тычу в кнопки, и в конце концов трогаюсь с места. Езжу из конца в конец по двору, потом отваживаюсь наведаться в соседний двор. Преодолеваю канавку, въезжаю по идущей вверх дорожке, упираюсь в низкое металлическое ограждение. Беру левее, мчусь вдоль соседского дома. Оказываюсь внутри этого здания (оставив мотоцикл во дворе). Брожу по пустым комнатам клуба, который когда-то посещала. Здесь собираются делать ремонт, мебель вынесена, остался лишь старый шкаф, стеклянные дверцы которого занавешены яркой клеенкой. Сотрудница клуба снимает ее и объясняет, что поскольку неизвестно, кому та принадлежит, она хочет взять ее для дочери, которой та приглянулась. Клеенку когда-то принесла сюда я, и теперь порадовалась, что это добро кому-то еще пригодится. Когда клеенку отделили от шкафа, нам открылась ее изнанка. Появившаяся около нас женщина прикасается к небольшому узору изнанки, говорит, что это магический символ (узоры разбросаны по светло-желтому полю в геометрическом порядке). Сотрудница клуба сворачивает клеенку, интересуется, как у меня дела (она меня узнала). Рассказывает, что недавно ее дочь спросили (в рамках специального опроса), что ей приснилось в первую ночь по прибытии в этот город. Я тут же, хотя меня никто не тянул за язык, сообщаю, что не только прекрасно помню свой первый тут сон, но и что благодаря своей исключительности он оказал влияние на мою последующую жизнь.
На фоне непонятных манипуляций непонятно с чем, возникают непонятные мысленные слова: «Паз. Паз-пуш».
Проехала свою остановку, спохватываюсь на кольце. Оставшийся позади город видится отсюда темным городом-крепостью. Здесь же, где я оказалась, необычный, странный пейзаж, редкие строения странной архитектуры, и все вокруг белое. Белый снег, белые здания, лишь автобус оклеен снаружи темно-серым рельефным покрытием. Ландшафт холмистый, на холмах оборудованы катальные горки, где много полубесплотных людей в темной одежде. Под некоторыми горками имеются подземные спуски для собак, слишком, повидимому, тесные - собаки вываливаются оттуда немного сплющенными. Вижу пару собак, подвывихнувших себе во время спуска заднюю лапу (но благополучно вправившие вывих, немного пробежавшись). Глазею по сторонам, автобус, тем временем (он находится в левой половине поля зрения), заходит на посадку. К нему устремляется толпа пассажиров в темной одежде, такой контрастной на белом снегу. Когда я очнулась, посадка уже закончилась. Бросаюсь к трогающемуся с места автобусу, стучу по закрытой двери, но тщетно. P.S. Этот сон, слишком живой и яркий для сна, был каким-то таким, что я проснулась после него с необъяснимым неприятным, тягостным чувством. Не оттого, что не смогла сесть в автобус (этим я не была огорчена), а оттого, что сон этот, как мне кажется, вообще не был сном — я на самом деле была куда-то перенесена, и это забрало у меня много энергии, опустошило меня.
Ночь. Темная, почти черная дымчато-бесформенная Сущность воровато влетает в комнату. Бесшумно зависает надо мной, почти касаясь груди. Пытается что-то сделать со мной, спящей, чтобы отправить на тот свет. Какое-то обстоятельство мешает (или препятствует) этому, Сущность ретируется. Все это, честно говоря, не очень было похоже на сон. Тем более, что сразу после этого проснувшись, я почувствовала неопределенное ощущение дискомфорта. Быстро, впрочем, прошедшее, после чего я сразу снова уснула.
Мысленная фраза: «Освободиться от того, от чего можно освободиться».
Окончание мысленной фразы (неторопливым женским голосом): «...и давали, что они за пять минут отдыхали на экзаменах».
Мысленная, адресованная мне фраза (женским голосом): «Да, ты знаешь, тетушка Матильда* пойдет и переодеваться не будет».
Мысленная фраза (деловитым женским голосом): «Ни в какие ворота не лезет» (имеет место идиома).
Занимаюсь чем-то, сидя за письменным столом. Слышу негромкое, деликатное постукивание во входную дверь, откликаюсь: «Сейчас, иду».
Еду в забитой черными безликими пассажирами электричке, еле протолкалась к выходу. На платформе обнаруживаю, что вышла на остановку раньше. Поспешно поворачиваю обратно, чтобы вернуться в вагон (не особо на это надеясь). Электричка, старая, темная, больше похожая на поезд дальнего следования, продолжает стоять с открытыми дверьми (мне показалось, что машинист задержал отправление, увидев меня бегущей к вагону). Проезжаю перегон, выхожу, иду мимо огромных куч черной земли. Высоко на склоне одной из них вижу сидящего льва. Трезво представляю, что может произойти. В воображении бегло вижу возможный исход - как лев прыгает и сминает меня (это видится со стороны). Готовлюсь к худшему. Лев непонятным образом оказывается рядом, обнюхивает и чуть ли не лижет мою шею. Чувствую, что ему ничего не стоит ее перекусить, бегло вижу (со стороны) светлую (на фоне черных куч земли и черной одежды) слабую, беззащитную свою шею. Лев продолжает принюхиваться (у него не было гривы, так что, возможно, это была львица). Он так красив, что я (непроизвольно) ласково глажу его, приговаривая: «Лев, ах, какой красивый лев, какой красивый лев». Прекрасно понимаю, что он может в любой момент перекусить мне шею, но, вспоминаю я, бывают случаи, когда хищники дружат со своей жертвой. Лев лижет меня, а я его глажу — НЕ ГЛЯДЯ ЕМУ В ГЛАЗА, тщательно избегая этого и приговаривая: «Красивый лев, красивый лев». Отдаю себе отчет, что могу оказаться растерзанной, думаю об этом без страха, деловито. Я была совсем не против подружиться со львом, но понимаю, что последнее слово будет за ним. Отчетливо ощущая свою хрупкость, беззащитность, я ощущала также сиюминутное (шаткое) дружелюбие зверя (в этом насыщенном темными тонами сне лев был единственным светлым, красивым пятном).
Молодой мужчина (кажется, мой сновидческий сын) сидит в своем крошечном кабинете. Секретарша (ею была Лина) чистит ему апельсин и исчезает. Предлагаю: «Давай я тебе еще один сделаю» (имеется в виду апельсин). «Нет, хватит», - говорит мужчина. «Хватит? Ну, смотри», - соглашаюсь я (признавая, что ему видней).
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (женским голосом): «...а теперь... Я не знаю, куда они девались» (первая фраза не завершена).
Мысленная фраза (женским голосом): «Я бы, нормально, вообще не приходил».
Медленно формируется начало мысленной фразы: «В результате конфликта...». После обдумывания оно видоизменяется: «В результате изменения условий...». Теперь оно содержит причину, первичную по отношению к обозначенной в первом варианте. Без раздумий формулируется завершение мысли: «...Разум поднимается на более высокую ступень» (здесь содержится изначальный вопрос, ответ на который подыскивался). Появляется (не в цвете) медленно распространяющийся вправо, похожий на лаву слой (границы его, кроме фронтального участка, находятся за пределами поля зрения). Масса добирается до оказавшейся не ее пути старой каменной рукотворной ступени и медленно, как лава, на нее наползает. Масса олицетворяет РАЗУМ - повидимому очень древний.
Происходившие в этом сне действия и их эмоциональное сопровождение подвергаются скурпулезному психоаналитическому разбору (но без присущих психоанализу аффектов, кушетки и даже без кабинета) - это просто мысленный доброжелательный спокойный диалог (комментарии воспринимались как мысли, идущие как бы немного сверху).
Стою на тротуаре, рядом - молодая женщина с малышкой. Зажегся светофор, пешеходы устремились к противоположной стороне, малышка с кукольной коляской отправляется за ними. Туповатая мамаша не реагирует, я подавляю желание подбежать и увести девочку с проезжей части - на это существует мать. Та наконец идет к дочери, подобрав по пути прут и явно собираясь (привычно?) пустить его в ход. Оказываюсь рядом, мягко говорю, что не стоит бить ребенка, это не поможет, лучше доходчиво объяснить, чем опасно для малышки удаление от матери. «Пробудите ее фантазию», - советую я.
Туманно, в серых тонах видится фрагмент дикой природы, поросшая кустами и травой поляна. На ней стоят два четко видимых одинаковых, находящихся вплотную друг к другу белых (мраморных?) камня. Они имеют форму параллелепипедов с плоскими торцевыми и чуть выпуклыми боковыми отполированными поверхностями, ощущается, что более чем на половину высоты камни врыты в землю.
Многократно в течение ночи воспроизводятся мои действия, сопровождаемые предостережениями против их чрезмерности.
Мысленные, с пробелами запомнившиеся фразы (спокойным, глуховатым женским голосом): «Только знаете, что ...? Вы ... звоните в какую цепь?»
Мысленный, с пробелом запомнившийся диалог (мужскими голосами). Зрелый, степенно: «Я думаю, ... разок один». - Молодой, быстро: «И еще, может быть, пить чай».
Мы с Петей (он в младшем школьном возрасте) временно останавливаемся в незнакомом месте, в крепком старом бревенчатом доме. Дом примостился на склоне пологой, засыпанной белейшим снегом горы, так что добрались мы до него не без труда. В доме живет высокий худощавый мужчина с двумя сыновьями, петиными ровесниками. Жилье спланировано так, что никто никому не мешает, мы практически не сталкиваемся с его обитателями. Настает пора выкупать Петю. Он требует (как само собой разумеющегося), чтобы это было сделано на чердаке. Не раздумывая, несу туда (по внутренней деревянной лестнице) большой таз и ведро нагретой воды. Процесс купания не показан. Вместо этого сон демонстрирует полную жгучего любопытства реакцию хозяйских мальчиков (на такое небывалое дело, как купание на чердаке!) Дети стоят у подножья лестницы, задрав вверх головенки. Возвратившийся домой отец узнает от сыновей о произошедшем (этот штрих остался за рамками сновидения). Подходит ко мне, отстраненно спрашивает: «Скажите пожалуйста, вы когда-нибудь купали на потолке ребенка?» Говорю: «Да, своего сына. А ваши ребята взволнованно за этим смотрели». Мужчина говорит: «Сейчас я скажу: Иоав...» (он начал было говорить об одном из сыновей и осекся). С недоумением думаю, что так зовут его самого. Речь у нас идет, конечно же, не о потолке. Просто мальчики по-детски назвали чердак потолком, что в их возрасте объяснимо (всё, кроме снега, таза и ведра с водой, виделось условно, особенно люди). [см. сон №6492]
Мысленный диалог (мужским и женским голосами). Добродушно: «А чего?» - Нервозно: «То, что я вам сказала!» - Спокойно: «А что именно?»
Смутно, издалека, сверху видится огромное, покрытое высокой густой травой пространство, поперек которого тянется прямая дорога. На ней появляются (слева) два смутно видимых всадника, движущиеся с умеренной скоростью, на значительном расстоянии друг от друга. Второй следует за первым, не нагоняя его. Справа возникает квадратный лесистый, похожий на джунгли участок. Он видится отчетливо и (в отличие от всего остального) демонстрируется в цвете — зеленом, сочном, всех мыслимых оттенков. Всадники, один за другим, скрываются в нем. Теперь они не видны, разве что мелькнет силуэт в редком просвете между густой листвой. По этим штрихам и еще каким-то образом становится ясным, что первый всадник сменил прямолинейное движение на беспорядочное (сохраняя первоначальное направление). Он прячется от второго. Второму непонятным образом удается его несколько раз отыскать (и тут же снова потерять). Преодолев с половину лесистого участка, второй не смог больше обнаруживать первого (прячущегося более изощренно?) Он лишается ориентира (именно эту функцию исполнял для него первый, которого второй искал серьезно, но без азарта). Второй смиряется, отказывается от поисков, машинально двигается вперед наобум. Едет, не глядя по сторонам. И когда почти полностью самостоятельно преодолевает джунгли, первый, не только ловко скрывавшийся, но и державший, повидимому, под контролем перемещения второго (а возможно, и его помыслы), как ни в чем не бывало выезжает ему навстречу. Финальная сцена сопровождается подробным мысленным (идущим сверху?) объяснением произошедшего (я его восприняла, но мгновенно утратила). P.S. Первый всадник чувствовал себя в джунглях свободно, уверенно, а второй был там, похоже, впервые.
Раскрывается (не запомнилось, кем-то или сама по себе) солидная книга с описанием людей в соответствии со Знаками Зодиака.
Полнометражный красочный сон, посвященный предпринимательской деятельности Жарка* и его товарищей. Прошел слух, что они организовали кооператив по сбору залежей ненужных книг (в жилых квартирах). Демонстрируются стеллажи, ломящиеся от обилия старых книг, намеком показывается их эвакуация. Мысленно радуюсь предприимчивости этой молодой, энергичной компании. Задумываюсь, можно ли будет (пользуясь знакомством с Жарком) порыться в книгах и что-нибудь купить. И можно ли будет, в случае крайней нужды, устроиться к ним на работу (персонажи виделись условно, остальное, особенно книги — совсем вживую). [см. сон №7540]
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (быстрым голосом): «Вот и ... Познакомься с нами».
Мысленная фраза: «Вдруг дети пойдут в школу с каким-нибудь ограничением».
В конце концов врачу (мне?) попадается, как бы в качестве награды, хороший (с точки зрения врача) пациент. Который не только знал, что желчь должна выйти, но у которого она действительно вышла на ладонь правой руки врача. Почти сразу после того, как врач-хилер в белом халате поднес ладони к левому(!) подреберью сидящего с полуобнаженным торсом пациента.
Мысленная фраза (с ускользнувшим прилагательным): «Победа ... святости над демократизмом».
Мысленные, с пробелом запомнившиеся фразы (мужским голосом): «Я... перед отъездом. Перед отъездом, пока тебя дома нет».
Записанные (или отпечатанные) в столбик три номера сотовых телефонов. Смотрю на их начала, прикидывая, насколько они близки к реальным, но не отдавая себе отчета, что они снятся.
Мысленная, незавершенная фраза: «Они руководствовались такими крепкими молодыми людьми...».
Мысленная фраза (женским голосом): «В январе уже».
Обрывки мысленной фразы: «Возможно ... и, обратно, ...» (речь идет о взаимоисключающих обстоятельствах, ситуациях или исходах).
Мысленно произнесенное и визуализировавшееся (повисшее в воздухе) слово: «interry».
Стою перед навесной полкой, уставленной скоросшивателями. На корешке крайнего правого читаю: «Один факт». На находящемся поблизости читаю окончание этой надписи: «Явной кражи». Мне кажется странной такая разбивка. Приостанавливаю даже свое действие — я уже вставила ключ в скважину замка этого скоросшивателя, собираясь его закрыть.
Мысленная фраза: «Напротив, все эти прямые выпрямления дедушки во времени» (речь идет о действиях, производимых дедом).
Самыми загадочными, на мой взгляд, являются Мысленные Фразы. Часть из них обезличена настолько, что даже невозможно определить, чьим голосом это произносится. В произношении других не составляет труда уловить все, вплоть до интонаций, что делает их похожими на обыденные обрывки речи, доносящиеся до человека из окружающего пространства. Но я не могу понять, каким образом мне становиться известным содержание недоговоренных частей чужих фраз и смысл неоднозначных высказываний. И если можно предположить, что само по себе улавливание Мысленных Фраз становится доступным, когда система восприятия человека доведена до соответствующей кондиции, то «доразгадка» чужих мыслей все же кажется непостижимой.
Мысленная оценка некоей личности. Перечисляются достоинства, придающие личности особую ценность. Появляется небольшой ромб с полупрозрачными прямоугольными лепестками, поочередно отгибающимися от его наружных кромок. На лепестки вписываются достоинства (их было как раз четыре): на первом лепестке появилась надпись «за чистоту», на втором - «за науку», на третьем - «за открытость», на четвертом - «за радость». Полупросыпаюсь после первых двух надписей, так что две последние как бы уже и не снятся, а чуть ли не формулируются мной самой.
Из соседнего дома внезапно доносятся отчаянные, протестующие крики мальчишки: «Бой, бой, они специально там...!» (фраза обрывается). С беспокойством говорю находящемуся за пределами поля зрения собеседнику: «Слышишь? Они там, мерзкие, бьют ребенка» (слова «бой, бой» воспринимаются мной как «бей, бей»). Подхожу к окну, смотрю на соседнюю темную многоэтажку. В окне (напротив нашего) вижу маленького мальчика, стоящего на четвереньках на придвинутом к окну столе. Полагаю, что его в такой позе бьют по попе. Почти сразу убеждаюсь, что это мне померещилось. Вижу там сидящую за столом молодую женщину, сосредоточенно склонившуюся над книгами. У противоположной стены комнаты сидит спокойный малыш, подоконник над его головой уставлен мягкими игрушками. Атмосфера в комнате так спокойна, миролюбива, что я предлагаю взглянуть туда своему собеседнику (а сама думаю, что может быть какого-то другого ребенка бьют в другой квартире, хотя крики уже смолкли).
Мысленная, с пробелом запомнившаяся фраза (женским голосом): «ПросыпАли его сначала...» (речь идет о побудке).
Мысленная фраза (отстраненным женским голосом): «Я умру от голода».
Парикмахерская. Прошу Лорэну состричь мне волосы на затылке как можно короче, она соглашается. По окончании стрижки встаю, провожу рукой по затылку, с удовольствием ощущая, какими упругими, приятными на ощупь стали волосы после шампуня. Тут до меня доходит, что Лорэна не выполнила просьбы, волосы недостаточно коротки. Выражаю претензию. На контр-доводы Лорены говорю, что не могу часто ходить в парикмахерскую, поэтому и попросила коротко состричь затылок. Спорим (корректно). Вдруг Лорэна и ее подруга хватают меня сзади за шею, намереваясь, кажется, задушить! Это происходит в тесной прихожей бывшей моей квартиры на улице Рябинной. Ситуация меняется. Теперь Лорэна (или это была не она?) в моих руках. Окунаю ее голову в заполненную водой ванну (или во что-то подобное), держу пару мгновений и отпускаю (не запомнилось, чем закончился сон, в эмоциональном плане он был спокойным).
Мысленная фраза: «Юрий Галнгахер». Появляется поясное, живое изображение мужчины, с приветливой улыбкой поклонившегося.
Сижу на большой пустой выпуклой площади с пустым эмалированным, пожелтевшим от времени чайником в руках. Справа сидят два мужчины (один в тюбетейке), разговаривают втайне от третьего, расположившегося в отдалении, слева. Пристально смотрю на тюбетейку, вижу, что это имитация, кружок выкрашенных чернильной краской волос на темени, решаю, что это сделано для маскировки. Тело вдруг наливается приятной истомой, начинаю умирать. Оттолкнувшись от земли и став невесомым, тело медленно, как в замедленной съемке, падает с раскинутыми в стороны руками (в правой - пустой открытый чайник). Падаю долго, медленно, хочу прокричать: «Мне плохо! Спасите!» Удается произнести это лишь мысленно, и я медленно, несколько раз повторяю эти слова. Истома по-прежнему заполняет меня, тело продолжает невесомо падать — или подниматься в Небо? И так как что-то во мне этому воспротивилось, умирать я прекратила. То есть проснулась. Но ощущение было такое, что я действительно прервала процесс умирания, а не просто вышла из сна.
